Внезапное сомнение овладело Сэлли.

— Слишком просто все выглядит. Вы уверены, что это сработает?

— Это уже сработало. В моем времени.

Яростный восторг наполнил Сэлли, и она, не в силах сдержаться, выкрикнула:

— Вы знали! Вы знали, что я собираюсь сделать!

Отвратительная ухмылка исказила лицо Монка.

— А вы что думали, деточка? Что я здесь, чтобы книжку писать?

5

С ОСТРОВА НА ОСТРОВ

Здание университета, штат Мэриленд: кайнозойская эра, четвертичный период, эпоха голоцена, современный век. 2034 год н. э.

Ричард Лейстер вернулся из триаса загорелым, обветренным и ужасно расстроенным. По дороге в университет Мэриленда он бесстрастно смотрел на поток машин и, только когда водитель уже заруливал на территорию, спросил:

— Вы когда-нибудь замечали, сколько лимузинов с затененными стеклами ездит по округу Колумбия?

— Послы из Центральной Африки. Министры, спешащие на совещания. Журналисты с манией величия, — небрежно ответила Молли Герхард, предупреждая следующие вопросы: «Сколько путешественников во времени шатается кругом? Откуда они? Зачем приехали?» Спрашивать об этом не было смысла. Гриффин все равно бы не ответил, а если долго думать на подобные темы, начинается нечто, очень похожее на паранойю. Молли сама прошла через это.

Чтобы отвлечь своего спутника, она сказала:

— Вы смотрите из окна так, будто современный мир вас пугает. Тяжело привыкнуть?

— Я забыл, как грязно здесь бывает летом. И лужи. Они везде. Вода лежит на земле и не впитывается. Как-то неестественно.

— Только что прошла гроза.

— Континентальные пустыни Пангеи [21] — самые суровые, иссушенные земли, какие только можно себе представить. Саговники там адаптировались к подобным условиям, на них нет листьев. Черные, будто кожаные стволы, торчат то тут, то там, а вокруг только скалы да красный песок. Больше ничего. Однако время от времени грозовые тучи умудряются добраться и туда. Ливень обрушивается на песок и промывает в нем глубокие протоки. Он заканчивается так же внезапно, как и начался, и в тот же миг пустыня возрождается. Я чуть не сказал: «расцветает», но это, конечно, не так. Цветущие растения еще не появились. Саговники выпускают листья, появляются пустынные папоротники — эфемерные растения, не сравнимые ни с какими из современных. Воздух наполняется целурозаврами.

— Это кто же такие?

— Примитивные животные, ребра у них торчат так, чтобы сверху натягивались складки кожи. Они залезают на верхушки деревьев и прыгают оттуда — маленькие жесткокрылые планеры. Их тучи, как комаров или мошек! Из-под земли тоже выползают животные — твердоклювые, с ладонь величиной. Они весело резвятся в озерцах шириной в милю и глубиной в дюйм. Их так много, что они взбивают воду в пену. А есть создания с головой, похожей на деревянный обрубок, — еще не черепахи, но уже что-то похожее, с панцирем и своим, только им присущим, неуклюжим шармом. Это день карнавалов и ярких красок, музыки и веселья, кругом все растет, летает, бросает в землю семена и откладывает яйца. И вдруг все заканчивается. Так же внезапно, как и началось, и вы можете поклясться, что по эту сторону горизонта нет и не было никакой жизни. Вот такая ни с чем не сравнимая красота.

— Здорово.

— Больше, чем здорово. И меня выдернули оттуда, чтобы… — Лейстер запнулся. — Простите, вы лично, наверное, ни в чем не виноваты. Вы — просто одна из подручных Гриффина. Что там с моим расписанием?

Заехав на стоянку, водитель выключил мотор и обошел лимузин кругом, чтобы открыть Лейстеру дверь. Перед ними, за рядами низеньких кустов, высилось невыразительное кирпичное здание. Не считая сохранившихся кое-где остатков старинного Сельскохозяйственного колледжа, все постройки университета относились к шестидесятым годам двадцатого века. Пока они шли через территорию, Молли открыла ноутбук и просмотрела расписание.

— Первым делом Лейстер должен был отправиться на неформальную встречу с лучшими выпускниками третьего поколения. Затем следовало чаепитие с главой министерства геологии, после которого он выступал перед группой рекрутов из поколения-два.

— В обеих группах одни новички, — проинформировала Молли. — Молодые люди второго поколения прибыли из недалекого прошлого, третьего — наоборот, из ближайшего будущего. Никто из них еще не бывал в мезозое, поэтому все очень взволнованы. Да, кстати, ни одна из групп не должна знать о существовании другой.

— А почему, во имя всего святого, вы запланировали две группы на одно и то же время?

Молли пожала плечами.

— Наверное, только на это время мы арендовали здание университета. А может, сделали так просто потому, что некогда мы уже это сделали. Значительная часть системы зиждется на предопределении.

Лейстер тихо зарычал.

— Все, что нужно сделать, — это просто пообщаться с ребятами. Ларри, ваш шофер, все время будет рядом и проследит, чтобы кто-нибудь не сболтнул лишнего. Я надеюсь, вы найдете третье поколение весьма забавным. Они первые среди рекрутированных, кто чуть ли не с рождения знал о путешествиях во времени. Эти дети росли, наблюдая за титанозаврами по телевизору и разглядывая цератопсов в зоопарках.

— Понятно.

Новички из группы третьего поколения заполнили комнату для студентов и расположились на диванах или просто на полу, скрестив ноги. Их взоры были прикованы к стоящему посреди комнаты телевизору. В углу, удерживаемый небольшой цепочкой возле куска бревна, сидел живой археоптерикс.

Лейстер затормозил на пороге:

— И они собираются стать палеонтологами, специализирующимися на позвоночных?

— А вы чего ожидали? Они ведь как-никак из 2040-х.

— Что они смотрят?

— Вас что, никто не предупредил? Ведь сегодня 17 июля 2034 года!

Если и существовал палеонтологический День Независимости, он состоялся именно тогда. В этот день Сэлли собрала пресс-конференцию и объявила — как будто бы она имела на это право, — что путешествия во времени возможны. С этих пор палеонтологи получили право публиковать работы, выступать во всеуслышание, демонстрировать отснятые кадры, подписывать контракты с продюсерами, организовывать сборы средств, становиться медиазвездами. С этого момента сухая и несколько скучноватая наука, воспринимавшаяся на одном уровне с коллекционированием марок, шагнула в Голливуд.

Прежде чем Лейстер переварил новости, двое молодых людей заметили вошедших и поспешили навстречу ученому. Вскоре Ричард утонул в толпе желающих пожать ему руку. Молли отошла и начала знакомиться с новичками.

— Привет. Я — племянница Дика Лейстера Молли Герхард.

— Я — Тамара. А это — Калигула.

Девушка достала из бумажного пакета дохлую крысу и повертела ее перед археоптериксом. Маленькое чудовище с криком потянулось к угощению.

— Вы в нашей дружной команде?

— Нет, к несчастью, у меня нет специального образования. Конечно, иногда я хочу поработать с вами, ребята. Может, когда-нибудь и выйдет.

— Да уж наверняка выйдет — с таким-то дядюшкой! Эй, Джамал! Поздоровайся с племянницей Лейстера.

Джамал сидел на жестком стуле, аккуратно вытянув сломанную ногу.

— Приветствую племянницу Лейстера!

Он наклонился вперед, протянув Молли руку. Стул опасно покачнулся, тут же остановленный толчком поврежденной ноги. Парень ухмыльнулся наполовину смущенно, наполовину хитро.

— Значит, этот человек в дурацкой одежде и есть Лейстер? Интересно.

— Джамал получил диплом магистра по маркетингу в области палеонтологии. Мы называем этот предмет дино-маркетингом.

— А что, на палеонтологии можно делать большие деньги? — удивилась Молли.

— Еще бы! Предположим, у вас есть совершенно новый вид — какой-нибудь крутой зверь, назовем его, к примеру, Европейский Хищник. Вы имеете три возможности на нем заработать. Первая — это имя. Euroraptor westinhousei дает скромный, но постоянный приток денег. Exxonraptor europensis принесет уже целую гору баксов. Затем — авторское право на внешний вид, включающее производство фильмов, книг и маленьких пластиковых игрушек. И последняя возможность, наиболее ценная: публичное внимание к вашему чудищу. Ажиотажный интерес, который может быть использован для того, чтобы ненавязчиво втереть наивной публике имя вашего спонсора. Однако все надо делать быстро. Выбрасывать на рынок целый пакет возможностей одновременно, пока вокруг и моргнуть не успели. Внимание публики — вещь капризная.